Нина Романова: От «Лаишевских вестей» до «Камской нови», часть 4

Преодолевая трудности

О редакции и типографии

— В общей сложности в редакции районной газеты я работал около восьми лет, — пишет в своих воспоминаниях Михаил Павлович Щеголев. — Моя журналистская деятельность началась летом 1953 года с назначения ответственным секретарем редакции. В этой должности я работал больше года. Редактором была Нина Петровна Егорова (Салмина).

В 1958 году после окончания высшей партийной школы я был направлен редактором в наш район. Вдвоем с ответсекретарем Кларой Чивкиной мы выпускали двухполосную газету. А в 1959 году к нашему району присоединили еще бывший Столбищенский. Тогда бюро райкома КПСС утвердило редактором Марка Львовича Чернявского, а меня — его заместителем. Газета стала четырехполосной. Штат редакции увеличился до 12 человек.

Первоначально редакция с типографией размещались на Оренбургской улице, затем ее переименовали в Ворошиловскую, и только позже она стала улицей Ленина. Здание было двухэтажное. На первом этаже размещалась типография, где стояли кассовые столы со шрифтом и две печатные машины. Машины эти приводились в движение механически, то есть два человека за ручку крутили колесо-маховик, которое приводило в движение другие механизмы. На полосу валиком наносили краску, каждый лист вручную укладывали на нее, и таким образом получали оттиск полосы. Процесс печатания был очень трудоемким. Таким же образом выполнялись и заказы различных предприятий и организаций на изготовление бланков.

В 1960 году был ликвидирован Кутлубукашский район. Имущество их типографии передали нам. Я перевозил его в Лаишево. На одной грузовой машине привез кассы со шрифтом, на другой — двигатель с генератором и горизонтально-печатную машину.

Под руководством М. Л. Чернявского были сооружены пристройка к первому этажу и помещение для двигателя. Таким образом, площадь типографии заметно увеличилась. Поставили третий печатный станок, который одновременно печатал две полосы.

С увеличением количества сотрудников потребовалось больше помещений. Тогда редакции выделили здание бывшей сберегательной кассы, которое стояло на берегу. Зиму проработали в том здании, а летом его перенесли на улицу Ленина, ближе к типографии, напротив нее.

О самом главном

Трудовая биография Анатолия Константиновича Белозерцева началась в нашей районной газете в 1958 году.

Он подробно написал о первых годах работы: 

«В конце пятидесятых годов наша районная газета имела название «Путь Победы». В душах многих людей еще острой болью отзывалась минувшая война. Голодные и холодные военные годы не забылись в памяти людской. Похоронки хранились в заветных уголках чуть ли не в каждом доме. Горькие слезы еще не высохли на глазах солдатских вдов. И все-таки мы выстояли перед натиском озверевшего фашизма и победили! Люди знали, что путь к нашей победе был многотрудным, поэтому название своей районки «Путь Победы» воспринимали как символ мужества и стойкости. Особенно близко и дорого оно было мне, ведь в боях за нашу победу погиб мой отец.

Районная газета выходила два раза в неделю, на двух полосах. Редактором ее в то время был партийный работник Михаил Павлович Щеголев. Доброжелательный, внимательный и чуткий к людям, он встретил меня, своего юного рабкора, приветливо и, я бы сказал, с интересом. Ведь в ту пору мне было всего 15 лет, я еще учился в восьмом классе. К юбилею своей школы я подготовил историю комсомольской организации и принес ее в редакцию. Михаилу Павловичу, видимо, она понравилась, и он опубликовал ее в трех номерах — о поколении бурных 30-х годов, о судьбе учителей и учащихся военного времени и послевоенных годах. Под моей фамилией стояла подпись: ученик Лаишевской средней школы. Наверное, в этом была вся привлекательность моего материала.

Помню, однажды к нам домой постучали и сказали мне: «Получите гонорар». Мне выписали 5 рублей — это еще в старых деньгах. Сумма, как видите, незначительная, но я гордился своим первым гонораром: к 160 рублям пенсии, которую мы получали за погибшего отца, это была моя собственная прибавка.

В ту пору я уже начал писать стихи. Стихотворение «Ленинская правда» года было опубликовано 22 апреля 1958 вместе с моей фотографией. Сейчас вспоминаю об этой публикации с доброй улыбкой, а тогда счастливее меня не было никого на свете.

При редакции в те годы собиралось литературное объединение. Нас было человек десять: один из сотрудников нашей газеты Федор Макейкин, Николай Шибалов со Старой Пристани, я и другие. Стихи и очерки Н. Шибалова мы слушали и читали с особым интересом. В них всегда была жизненная правда, добротный народный язык. Внимательно и бережно относился к этому самобытному автору и редактор газеты.

В 1959 году «Путь Победы» стала выходить на четырех полосах и три раза в неделю. Точно так же выходил и дублированный вариант на татарском языке. Увеличился штат редакции, работать в газету пригласили и меня. Я был самым молодым литсотрудником, мне еще не было 18 лет. Надо сказать, наша редакция в основном была молодежная: ответственный секретарь Клара Чивкина, литсотрудник Валя Ферштут, наша машинистка и я были комсомольцами. Фотокорреспонденту Василию Платонову было около тридцати. Наша молодость и задор передавались и всем остальным. У нас был дружный, сплоченный коллектив. Я не помню каких-либо серьезных конфликтов, все относились друг к другу с уважением. Редакция крепко дружила с работниками типографии, в которой тоже было много молодежи. Если у кого-либо случался день рождения или другое семейное торжество, после работы всем коллективом шли к нему домой и отмечали все вместе. С музыкой, песнями, танцами. Мы были молоды и поэтому счастливы!

Душой и общепризнанным авторитетом был для всех наш редактор Марк Львович Чернявский. Умный, опытный журналист, он поработал собкором Всесоюзного радио на Дальнем Востоке и корреспондентом «Крымский комсомолец». Перед пенсией по состоянию здоровья попросился в Лаишево возглавить нашу районку. Культурный, образованнейший человек, первоклассный журналист, он был на голову выше всех нас. Представляю, сколько труда и терпения требовалось ему вложить в то, чтобы хоть немного подтянуть нас, сельских «самородков», в культуре и профессиональном ремесле. Не забуду, как на редакционных летучках он возмущался нашей безграмотностью, неумением писать. Порой возвращал материал на доработку раз-другой, а когда видел, что дело все равно не выходит, садился с коробкой «Беломора» к машинистке и экспромтом диктовал ей свой вариант этого материала. Точно также он готовил свои материалы: передовые статьи, очерки или, как всегда, остроконфликтные фельетоны. Когда он диктовал, я внимательно вслушивался в его слегка хриплый, простуженный голос, в котором были и сила, и уверенность, и поражался, до чего ритмически точен, красив и даже музыкален его слог, его стиль. Я завидовал своему «шефу» белой завистью. Вот уже четверть века работаю в журналистике, имею премии и призы, но вот такой отточенной техникой оперативной подготовки материалов так и не овладел.

Порой мы шутили: «Марк Львович, если нас всех выгнать, а вы останетесь один, газета все равно будет выходить, только еще лучше». Он заразительно и весело смеялся: «Нет, один я не потяну — мне скучно без вас станет».

За полтора года нашей совместной работы (в 1960 году меня призвали на службу в Советскую Армию) М. Л. Чернявский преподнес мне немало уроков настоящего мужества, принципиальности, доброты и человечности. Однажды из дальнего приволжского села в редакцию пришло письмо. В нем девчата рассказали, что подвыпившие хулиганы на глазах их завклубом ранили ножом его друга. Завклубом видел все это, но не помог товарищу, а наоборот, пользуясь покровом ночи, трусливо скрылся. Письмо это вызвало гнев и возмущение у редактора: «Как он мог так поступить? А еще друг!». Потом, закурив, обратился ко мне: «Толя, собирайся в дорогу, в этой истории надо основательно разобраться». Была весна, все дороги развезло. А от казанского тракта до этого села километров двадцать пять. В тяжелых армейских сапогах, которые мне подарил мой старший брат, я шел по распутице целый день. Только к закату оказался в селе. Сразу же — к завклубом. Вечером откровенно, по душам поговорили с сельскими ребятами и девчатами. Мнение их было единодушным: завклубом предал товарища. Вернувшись из поездки, я написал большую и волнующую статью «Если друг в беде». Марк Львович читал ее и радовался: «Молодец! Попал в самую точку!» После ее публикации  я получил анонимное письмо с угрозой в свой адрес. «Не бойся, Толя! — приободрил меня редактор. — Анонимщики всегда трусы». Он оказался прав.

А в другой раз произошло вот что. Райком комсомола, членом которого я являлся в то время, сделал выездное заседание бюро. На нем рассматривалось персональное дело комсорга одной из сельских организаций. Он завалил комсомольские дела, плохо собирал членские взносы, да и сам давно не платил их. Секретарь райкома был молод, крут и горяч. Он гневно обвинял комсорга в вялости и безынициативности, его поддержали члены райкома. Когда наш секретарь предложил исключить парня из комсомола, никто возражать не стал. По пути в райцентр секретарь райкома сказал мне: «Не комсорг, а размазня! Напиши о нем в газету, чтобы его история стала уроком для других». Вернувшись в редакцию, я так и сделал. Марк Львович прочитал мой материал, тут же вызвал меня: «Сколько лет этому парню? — спросил строго. „Двадцать два“. „Так вы чего судьбу ему калечите? Выходит, не помогли ему, не спрашивали с него вовремя. А вот приехали — и сразу — бац по голове. Ну, хотя бы освободили с должности комсорга, а зачем из комсомола исключать? Как он будет теперь один, без своих товарищей-единомышленников?..“ Я крепко задумался. „Пожалуй, вы правы, Марк Львович“, — признался ему. И написал совершенно другую статью — уже в защиту комсорга. Секретарь райкома комсомола обиделся на меня, долго не разговаривал, но парня все же восстановили в комсомоле. Этот случай стал для меня большим уроком принципиального подхода к любой ситуации. На всю жизнь. Я понял, нельзя идти на поводу горячих эмоций и сиюминутных соображений. Человека надо защищать, если он этого хоть немного достоин. На то мы и журналисты!..»

Всегда помнил о Лаишеве

Свои стихи Анатолий Константинович присылал из армии, потом — зарисовки, путевые заметки «Из дальних странствий возвратясь», очерки о земляках. Он был постоянным гостем в редакции. Не только незаурядные способности к литературному труду, но и многолетний упорный труд позволили ему стать известным в России публицистом, писателем, поэтом. Особенно его популярность начала возрастать с выходом в 1976 году повести «Созвездие Антура». Через год он получил Гран-при Всесоюзного фестиваля телевизионных молодежных программ за очерк о строительстве нового города Набережные Челны. После выхода в свет книжки новелл о Лаишевском крае «Утреннее соло» в 1997 году был принят в Москве в Союз писателей России. В 2010 году за сборник «Березовые сны» удостоен Всероссийской премии им. Мамина-Сибиряка. Он — автор 23 книг.

Анатолий Константинович не мыслил жизни без общественной деятельности. Возглавлял Челябинскую областную писательскую организацию, избирался секретарем Союза писателей России. Создал и руководил литстудией «Вдохновение» при писательской организации, составлял и редактировал литературно-художественный альманах «Звездный голос», газеты «За возрождение Урала», «Алое поле». Был членом Академии российской литературы.

Он всегда помнил о своей малой родине. Посвящал стихи землякам, поздравлял с праздниками. Приезжал на Державинские чтения, читал свои стихи на площади Г. Р. Державина.

Я еду вновь на родину свою,
Где дым Отечества и сладок и приятен.
Я встретиться опять с тобой хочу,
Родимый край, — дружище и приятель.

Здесь дорог мне дорожный куст и дом,
Волнуют даже запахи полыни.
Я здесь любил,
Взрослея с каждым днем,
И эти чувства сохранил поныне.

Здесь бьют и бьют лесные родники —
Из памяти, из юности, из детства.
Сверкают солнцем, свежестью они,
И никуда от памяти не деться!

Я жадно припадаю к родникам
И становлюсь сильней,
Увереннее в жизни.
Я низко-низко кланяюсь вам,
А это значит — всей моей Отчизне!