«Это было недавно, это было давно...»

Как и многим в те годы, семье Машеньки приходилось очень тяжело. Родилась она в 1937 году в Малых Кабанах. Отца своего не помнит - он умер очень рано, и мать одна тянула двоих детей. В колхозе с измальства приучали к труду, порой доверяя им, совсем еще детям, взрослую работу.

Закончила Мария четыре класса, и в семье решили, что этого образования ей вполне достаточно. В колхозе не хватало рабочих рук, а семья испытывала острую нужду, даже обувь не на что было купить. Поэтому после четвертого класса она пришла в правление колхоза, где стала убирать полы, топить печку. Вскоре ее перевели на ферму. Юная доярка по-взрослому покрикивала на коров, когда во время дойки они пытались лизнуть ее шершавым языком. Потом гладила рукой теплые коровьи носы, что-то шептала своим буренкам. И хотя оплату за свой труд колхозники получали два раза в год, работа доставляла ей радость. Зима и осень - вот два времени года, когда колхоз рассчитывался с колхозниками хлебом, зерном, мукой. А налоги платить приходилось регулярно - с каждого крестьянского подворья государству сдавали яйцо, мясо, шерсть. Помимо этого требовалось приобретать государственные займы. Поэтому крестьяне выкручивались как могли. Обделяя собственных детей, мать продавала на рынке продукты со своего подворья. Видя, как тяжело приходится семье, Мария решила податься в город. Но сначала требовалось получить разрешение колхозного собрания. Только после этого девушке «выправили» паспорт.

Уехала Маша в Казань. Привыкшая к тяжелому сельскому труду, легко справлялась с новыми обязанностями: ее бригада в Песчаных Ковалях копала ямы для опор ЛЭП. Старательную девушку направили осваивать специальность изолировщицы. Потом со своими подругами девушка обматывала рубероидом трубы газопровода в Омске, Саратове, Пензе, Горьковской области, в Чирпах. Вот там, в Чирпах, она и познакомилась со своим будущим женихом. Так случилось, что сватали молодых без них. И Мария, и ее молодой человек находились на работе, присутствовать при своем сватовстве не могли. Но это никоим образом не отразилось на их семейной жизни - жили дружно, любили друг друга.

В 1971 году они переехали в Лаишево, купили домишко. Мария Петрова устроилась в больницу сначала кухонной работницей, потом санитаркой, да так и осталась тут на долгие годы. Сорок лет пролетели как один день. Мария Павловна перечисляет фамилии врачей, медсестер, внимательных и к больным, и к ним, санитаркам, говоря о каждой что-то хорошее. Терапевт Дания Исмагилова, медсестры Валентина Качалитова и Ольга Нуждина, старшая медсестра Инзия Нуруллина и многие другие, считает Мария Павловна, заслуживают добрых слов. С благодарностью вспоминает Галину Ивановну Камаеву.

После смерти мужа М.Петрова давно живет одна. Она уже на пенсии, но иногда ее приглашают на подмену, и Мария Павловна с удовольствием откликается. Привыкшая к людям, к общению, женщина не может сидеть в четырех стенах. Ее часто навещают сотрудники больницы, а она живо интересуется всеми новостями. Больные помнят ее как «аккуратистку», не переносящую беспорядка, не дающую спуску курильщикам. Всегда в чистом белом платочке, готовая выслушать, пожалеть, вынести «утку», принести обед из столовой, Мария Павловна могла найти подход к каждому пациенту. Рассказывая о прошедших годах, Мария Павловна сравнивает их с нынешним временем. «Раньше ведь ничего не было. Когда начали строиться, так муж гвозди из старых досок вытаскивал, выпрямлял и пускал в дело», - вспоминает она. Зарплата была мизерная, поэтому здорово выручало подсобное хозяйство: держали бычков, поросят, уток, свой огород. В колхозе обихаживали свеклу, а зарплату брали урожаем. Перекапывали колхозные поля после уборки картошки: там всегда можно было набрать еще мешка два, которые шли на корм скотине. Так и жили. «Какое время лучше? - переспрашивает ветеран труда и отвечает. - Сейчас все-таки спокойно. Есть уверенность в будущем».

...Мария Павловна смахнула со стола невидимые крошки, словно поставив точку в нашем разговоре. «Все, пошли пить чай», - и попробуй возрази этой женщине, изведавшей и радость любви, и горечь потерь, сохраняющей до сегодняшнего дня бодрость духа и оптимизм.